* * *
Сей жизни караван не мешкает в пути:
Повеселившись чуть, мы прочь должны уйти.
О том, что ждет товарищей, не думай,
Неси вина скорей, -- уж рассвело почти.

* * *
Где высился чертог в далекие года
И проводила жизнь султанов череда,
Там ныне горлица сидит среди развалин
И плачет жалобно: "Куда, куда, куда?"

* * *
Знай, в каждом атоме тут, на земле таится
Дышавший некогда кумир прекраснолицый.
Снимай же бережно пылинку с милых кос:
Прелестных локонов была она частицей.

* * *
Напрасно ты винишь в непостоянстве рок;
Что не в накладе ты, тебе и невдомек.
Когда б он в милостях своих был постоянен,
Ты б очереди ждать своей до смерти мог.

* * *
Ты, книга юности, дочитана, увы!
Часы веселия, навек умчались вы!
О птица молодость, ты быстро улетела,
Ища свежей лугов и зеленей листвы.

* * *
Ученью не один мы посвятили год,
Потом других учить пришел и наш черед.
Какие ж выводы из этой сей науки?
Из праха мы пришли, нас ветер унесет.

* * *
Где вы, друзья? Где вольный ваш припев?
Еще вчера за столик наш присев,
Беспечные, вы бражничали с нами...
И прилегли, от жизни охмелев!

* * *
Ты обойден наградой? Позабудь!
Дни вереницей мчаться? Позабудь!
Небрежен ветер, в вечной книге жизни
Мог и не той страницей шевельнуть.

* * *
Прощалась капля с морем -- вся в слезах!
Смеялось вольно море -- все в лучах:
"Взлетай на небо, упадай на землю --
Конец известен -- вновь в моих волнах".

* * *
Наш мир -- аллея молодая роз,
Хор соловьев, прозрачный рой стрекоз.
А осенью? Безмолвие и звезды,
И мрак твоих распущенных волос...

* * *
Вот снова день исчез, как ветра легкий стон,
Из нашей жизни, друг, навеки вышел он.
Но я, покуда жив, тревожиться не стану
О дне, что отошел, и дне, что не рожден.

* * *
Разумно ль смерти мне страшиться? Только раз
Я ей взгляну в лицо, когда придет мой смертный час.
И стоит ли жалеть, что я -- кровавой слизи,
Костей и жил мешок -- исчезну вдруг из глаз?

* * *
Как много раз твой рост и твой ущерб
Еще увижу, милый лунный серп!
И час придет -- и тщетно будешь ты
Меня искать под сенью этих верб.

* * *
Я -- словно старый дуб, что бурею разбит;
Увял и пожелтел гранат моих ланит,
Все естество мое -- колонны, стены, кровля, --
Развалиною став, о смерти говорит.

* * *
Когда вы за столом, как тесная семья,
Опять усядетесь, -- прошу вас, о друзья,
О друге вспомянуть, и опрокинуть чашу
На месте, где сидел средь вас, бывало, я.

* * *
Я однажды кувшин говорящий купил,
"Был я шахом! -- кувшин безутешно вопил, --
Стал я прахом! Гончар меня вызвал из праха --
Сделал бывшего шаха утехой кутил".

* * *
Не зарекайся пить бесценных гроздей сок,
К себе раскаянье ты пустишь на порог.
Рыдают соловьи и расцветают розы...
Ужели в час такой уместен твой зарок?

* * *
Старость -- дерево, корень которого сгнил.
Возраст алые щеки мои посинил.
Крыша, дверь, и четыре стены моей жизни
Обветшали и рухнуть грозят со стропил.

* * *
Все, что видим мы, видимость только одна.
Далеко от поверхности моря до дна.
Полагай несущественным явное в мире,
Ибо тайная сущность вещей не видна.

* * *
Для тех, кто умирает, Багдад и Балх -- одно;
Горька, сладка ли чаша -- мы в ней увидим дно.
Ущербный месяц гаснет -- вернется молодым,
А нам уж не вернуться.... Молчи и пей вино.